Известный актер Юрий Стоянов с ностальгией вспоминает советское прошлое, при этом искренне смеясь над шутками «Камеди клаб».

- Юрий Николаевич, скоро выходит новый сезон сериала «Адаптация». Вы обещали, что ваш герой в первой же серии сбреет усы. Получилось?

- Не дали (улыбается). Я терпеть не могу постиж. Все знают: когда мне что-нибудь клеят, я ору и ругаюсь матом... Моя гримерша Галочка, с которой мы давно работаем, не жалеет клея. И однажды я не выдержал: заставил ее наклеить самой себе огромную бороду, а потом содрать. Только тогда она поняла, как это омерзительно! Конечно, можно было настоять, но у зрителей появился бы вопрос: зачем Володька сбрил усы? И потом, для создания образа важен любой штрих. Без усов я другой человек. Кстати, если будут снимать третий сезон, то придется объяснять зрителям, как мой герой, начальник городского ФСБ, похудел на двадцать килограммов.

- Например, у него обнаружат неучтенный миллиард...

- Он не тот человек, для него существуют высшие интересы, никак не связанные с личным обогащением. Евдокимов скромный, умный, честный, очень хитрый. И в этом его сила.

- По жанру «Адаптация» - комедия, но в ней нет привычных гэгов, падений лицом в торт...

- Как любят говорить некоторые продюсеры, прошло три минуты, а еще ничего смешного не произошло. К счастью, у нас на площадке таких не было. Именно поэтому мы не даем поджопники, не бьем по голове бутылкой и не говорим «шутки юмора». Юмор высекается иным способом: он в характерах, отношениях, парадоксальных оценках. Кстати, работникам Газпрома, где по сюжету и происходят все события, сериал очень нравится. Это вселяет надежду (смеется).

- С вами вместе снимается голливудский актер Питер Джейкобсон, знакомый нашим зрителям по роли Криса Тауба в сериале «Доктор Хаус». Американский юмор отличается от русского?

- Не буду теоретизировать, просто приведу пример. Снимаем сцену в ресторане. Питер, который играет сотрудника ЦРУ, ест грибы, а я должен произнести фразу: «Вы ешьте, не бойтесь - в грибных делах я не новичок». Втайне от режиссера шепчу: «Поднеси вилку ко рту и после моих слов урони ее». - «А разве это смешно?» - «Нет, старик, это страшно, но ты урони». Когда мы это сделали, на площадке началась истерика. Но наш американец так и не понял почему!

- Предположу, что он просто не интересуется политикой.

- Еще как интересуется! Но только тем, что связано с Америкой. И потом, природа юмора у каждого народа своя. В Америке смешно абсолютно все. Английский юмор очень жесткий, кроме того англичане всегда готовы посмеяться над собой. У нас все построено на рассказах о том, как хреново живется. Именно поэтому, когда система намеков оказалась не нужна, юмористы растерялись. Все, кроме Жванецкого, который всегда говорил об общечеловеческих вещах. В результате появился новый способ шутить, который тут же поспешили объявить пошлым и безвкусным.

- Вы имеете в виду Comedy Club?

- Именно. Я с самого начала говорил, что мат и шутки ниже пояса уйдут, а все талантливое останется. И оказался прав. Да, где-то они перегибают, их заносит. Но они чувствуют себя свободными людьми.

- Настолько свободными, чтобы шутить над Карбышевым?

- Думаю, это от незнания. Если они ляпнули подобное, готов за них извиниться. Я сам учился в школе имени генерала Карбышева, помню ветеранов еще молодыми, сорокалетними... Для меня они -история огромной и любимой мною страны. Что касается Comedy, то, конечно, это юмор внутри Садового кольца, для зрителей, которые не принадлежат к среднему классу, но очень стремятся. Ребята из Comedy не отморозки, они умеют слышать, они вменяемы и очень талантливы.

- У вас есть к ним претензии с точки зрения профессии?

- Сколько угодно! Я не устаю повторять: если из шутки убрали слово «жопа» и стало не смешно, значит, шутки не было... У нас полно пошлых программ. «Пошлых» в данном случае - значит скучных, бездарных. Разве нормально, когда годы идут, страна меняется, а основными персонажами юмористов остаются завмаг, сантехник, любовник и мэр?

- Если уж мы заговорили о юморе на грани фола, что вы думаете о «блокадной» комедии «Праздник»?

- Я не смотрел, а выносить вердикт по принципу «не читал, но осуждаю» - это не ко мне. Но если картина оскорбляет чувства людей – это ужасно и это повод для серьезного разговора... Если же речь идет о фактах из жизни конкретной семьи, это тоже страшно, ведь не секрет, что были те, кто наживался на блокаде, скупая произведения искусства и ювелирные украшения. Но это частные случаи, которые так и надо подавать... А вне контекста остается лишь недоумение. Я слышал от людей, вкусу которых доверяю, что картина плохая.

В любом случае ни одно произведение искусства не может быть предметом уголовного преследования. Искусство - это море, которое самоочищается: топит корабли, выбрасывает утопленников. И если зрители не принимают фильм, это приговор прежде всего художнику. Лично у меня трейлер сразу вызвал вопрос: почему герои картины ходят по дому в рубашечках? У них установлен дизельный генератор, обеспечивающий светом, теплом и водой? Я, конечно, не гожусь на роль судьи, у меня не так много заслуг, но...

Не оскорбляет ли петербуржцев тот факт, что накануне юбилея снятия блокады жители великого города ходят по дорогам, покрытым двадцатисантиметровым льдом? Вот предмет для обсуждения. Пора напомнить чиновникам, что не всех возят на работу персональные машины, кое-кто пользуется услугами общественного транспорта. Сколько стариков за эту зиму обратилось в травмпункты? сколько зафиксировано переломов шейки бедра? Эти вопросы волнуют меня гораздо больше, чем фильм, который смотреть совершенно необязательно.
life-artists.ru/jurij-stojanov-ja-ne-byl-balovnem-sudby/